и если смертный деву разбудит, власть на веки я потеряю! Стеной огонь её окружил, яркое пламя утёс хранит. Кто захочет к ней, в огонь тот должен идти. Вот погляди! Ты видишь ли свет? И он растёт. Горит огонь, облаком жгучим вьётся он к небу, грозным потоком сюда он течёт, тебе он лицо осветил, всего тебя он скоро охватит. Спасайся, юный смельчак! - Ты сам спасайся, старик! Сквозь этот жар и пламя я к Брунгильде должен пройти. Коль не боишься огня, копьё моё путь преградит! Оно ведь ещё в моей руке! Твой меч уже раз разбит был тем копьём, так снова пусть разрушит оно его! Так отец мой пал из-за тебя? Сладко мне будет отомстить его! Бейся же копьём: его мой меч раздробит! Иди! Стал путь твой свободен! Но куда же скрылся мой копьеносец? О, радостный жар! Пламенный свет! Точно лучами путь окружён мой! Вступаю в пламя, невесту себе в нём найду! Хо-хо! Хо-хо! Ха-хей! Ха-хей! О, веселье! Теперь мне откликнется друг! Как на вершине здесь хорошо! Но что лежит там, под елью густой? Конь статный. Спит он глубоким сном. А это что так светит? Ужели, так доспех блестит? Иль ещё свет в глазах от огня? Щит блестящий я подниму. А! Здесь воин лежит, и как красив он собой! Наверно, шлем давит его? Легче будет, если сниму. Как красив! Так же и тучки волнами в небе лежат вокруг солнышка, и из-за них сверкает оно светлой улыбкой своей! Слегка под бронёй колышется грудь. Лучше, и броню сниму я. Ну, мой меч, вскрой мне её ты! Но то не муж! Пламенем чары льются мне в грудь, пламенный страх очи сжигает, почти лишаюсь я чувств! Кого призову себе на помощь? Где ты! Где ты, о мать моя! Но как разбудить? Как девы очи открыть мне? Как очи открыть мне? Что, если взгляд ослепит? Выдержу ль я? Снесу ль блеск его? Темно в глазах, всё ходит кругом! Страстное чувство грудь мне сжимает, и кровь в сердце стынет, руки дрожат! Ужель я трушу? Не страх ли это? Родная! Где ты? Твой сын был ведь смел!.. Но встретил деву он здесь и страх он пред спящей узнал! Но как же мне быть? Как страх прогнать? Чтобы мне очнуться, разбудить я её должен! Лёгкий трепет уста оживил, и сладкой дрожью мне сердце томит. О, сколько прелести в дыханье её! Очнись же! Очнись же, дева, скорей! Молчит она. Так жизни напьюсь я из уст этих сладких, рад умереть я потом!