моих преклонных лет. Оплакивая свою несчастную судьбу, я молю только об одном: если страданиям не суждено закончиться, пусть смерть избавит меня от боли. Храбрый Евфимиан, благородное сердце не боится бедствий. Превратности судьбы даруют ему новые силы. Во времена ужасных бед сладкий ветер надежды вытирает наши слезы. Утешься, ибо я принес тебе новости и надежду. Когда я, горя благородным желанием сражаться, задержался на Востоке, то случайно встретил твоих слуг, которые, не воспользовавшись ни советами, ни припасами, уехали искать твоего сына. Затем я узнал (и это было не просто слух), что некий благочестивый странник прибыл туда из далекой страны, намереваясь вновь увидеть Палестину. Возможно, это был Алексий, инкогнито. Когда он внезапно уехал, твои посыльные последовали за ним, надеясь с Божьей помощью выяснить правду. Но больше не было известий о таинственных намерениях Алексия. Никто не понимал, какие дела или желания позвали его в дорогу, столь далекую от родного дома. Ответ прост, Адраст. Своим внезапным отъездом он хотел сделать мне больно. Не вижу иной причины для его отъезда. Это случилось ночью - ах, роковой ночью! - когда я надеялся увидеть его связанным узами брака. Но он - ах, мой сын! - решил искать убежище и тайно куда-то направился. В этом полумраке, благоприятствующем его побегу, факел Гименея не смог его найти. O, несчастный отец, достойный жалости! С тех пор днем и ночью холм Авентин вторит моему горю. На закате и на рассвете Тибр, опечаленный моими стонами, слышит, как я зову потерянного сына и горько плачу. Ничего не знаю о его судьбе, и это увеличивает мои страдания. Если б я хотя бы знал, под каким камнем лежит его бездыханное тело, я отправился бы туда и умер счастливым. Даже эта надежда изменила мне. Небеса желают, чтобы я стонал и проливал слезы. Но какое дело небу до того, что могила жаждет моей неудачи? Может быть, милосердное небо успокоит твои страдания. Твои седины достойны жалости. Бог дарует тебе покой, и, надеюсь, скоро Он даст убежище от страданий. Зачем возводить высокие стены и огромные колонны для наших хилых останков, когда им хватит маленького участка земли? О, слепое честолюбие, смертное тщеславие! О, желания, обманутые чувствами и удовольствиями! Под лестницей моего отца я нашел тесное, но спокойное убежище. Здесь, порабощая страсти, я созерцаю бескрайние небеса. Искренне надеюсь, что эта лестница, если правильно ею воспользуюсь, приведет меня к Создателю. Часы улетают, унося с собой все мирское. Кто даст мне крылья, чтобы я взлетел на высочайшую вершину и там обрел покой? В этом непостоянном мире ничто не избавит от скорби. Кто даст мне крылья,