Как страх прогнать? Чтобы мне очнуться, разбудить я её должен! Лёгкий трепет уста оживил, и сладкой дрожью мне сердце томит. О, сколько прелести в дыханье её! Очнись же! Очнись же, дева, скорей! Молчит она. Так жизни напьюсь я из уст этих сладких, рад умереть я потом! Здравствуй, солнце! Здравствуй, свет! Здравствуй, солнечный день! Долог был сон, но прерван он. Кто же меня мог разбудить? Сквозь огонь проник я на скалу к тебе, снял с тебя я тяжёлый шлем. Зигфрид я. Сон твой прерван мной. Слава небу! Здравствуй, мир! Здравствуй, прелесть земная! Проснулась я от сна, и здесь со мною Зигфрид! Он разбудил меня! - О, слава матери, родившей меня! - О слава ей, родившей тебя! - И земле, вскормившей меня! - Слава ей, вскормившей тебя! - Я увидал твой взор... - Лишь ты дойти ко мне смог. -- ...и в нём блаженство узнал! - Прервать мой сон мог лишь ты! О, Зигфрид! Зигфрид, светлый герой! Ты жизнь пробуждаешь светом своим! Когда бы ты знал, мира жизнь, как я тебя любила! Все мои мысли неслись к тебе! Ещё до зачатья питала тебя, ещё до рожденья скрыла под щит! Дорог ты мне был, Зигфрид! Спала ты здесь так долго, ты не мать ли моя? Послушай, дитя, мать свою тебе не увидеть. Не мать я, но жду что полюбишь меня. Всё, что узнать ты не успел, я знаю для тебя: одним мы станем. О Зигфрид! Зигфрид! Царственный свет! Ты мной любим был. Ведь мне одной открылась Вотана мысль. Но в слова её облечь я не смела, не смела думать, знала лишь чувством. И за неё в бой я пошла. Творцу той мысли я не покорилась, и наказанье я понесла, так как мысль ту знала лишь чувством я! Мысль ту, быть может, душой решишь ты, я же в ней только любила тебя! Как чудны эти речи твои, но их значенье темно. Я согрет огнём твоих очей, упоён дыханьем я твоим. Сладко слышать дивный голос твой, но то, что ты говоришь, трудно мне то понять. И мыслями как же вдаль полечу я, если к тебе одной они все стремятся. Сковала ты страхом меня, с тобой лишь я этот страх ощутил. Мной овладела ты силой могучей, дай ты мне прежний мой дух! Там ходит Гране, мой верный конь, проснулся и он, снова бодр и свеж! Как я - оживлён он тобой. Я ожил и сам, на уста твои глядя, но губы мои пылают от жажды, освеженья у глаз они просят! Когда-то мой щит хранил героев,